В то лето мне было 12 лет, и я еще не знала и не видела в своей жизни ничего страшнее таракана на стене в кухне. То, через что мне пришлось пройти перевернуло мой детский мир и на долгих 9 лет обеспечило работой нескольких психиатров.
(Не рекомендуется к чтению людям со слабой нервной системой и ее расстройствами)

Произошло это в далеком 1992 году в сибирской деревне, где я по обыкновению проводила лето у бабушки, давая родителям возможность отдохнуть. Времена были тяжелые и все помнят, как безработица и голод гнали профессоров и инженеров на «черную» работу. Не стала исключением и моя бабушка. Первая акушерка области, она была вынуждена уйти с любимой работы, чтобы продавать на вокзале пирожки да горячие обеды проезжающим. А готовила бабушка отменно. Поэтому и торговля шла бойко и приносила свою копеечку. Можно сказать, что именно эти деньги меня одевали обували и собирали в школу последние годы. Поэтому я не ленилась и помогала бабушке в приготовлении обедов. Иногда до полуночи мы с ней лепили пельмени, котлетки и чебуреки, чтоб рано утром она с первым автобусом повезла продавать горячие вкусности на городской вокзал.
Приехав этим летом я заметила что бабушка совсем сдала за последний год. Совсем еще не старая пятидесятилетняя женщина выглядела на все семьдесят. Я стала браться за любую работу, чтобы облегчить ей жизнь хотя бы на три месяца. Мне было не до гуляний и походов на реку с местными детьми. Целыми днями я пропадала на огороде, а вечерами помогала бабушке готовить. Иногда ночами у меня ломило руки и плечи от тяжелой лейки, которой я поливала днем огород и ручки мясорубки, которую крутила вечерами. Но еще больше ночами у меня щемило сердце. Ко мне пришла первая любовь в виде соседского мальчика. Душными ночами я мечтала о прогулках с ним по берегу реки под звездами.
Одной такой ночью я услышала громкий шёпот и стук калитки во дворе. Но жара и усталость сделали свое дело и мне лень было вставать и смотреть на ночных посетителей. Утром спросив у бабушки про гостей, я услышала в ответ что мне все приснилось. Спорить я не стала, но, когда через неделю история повторилась я все-таки подошла к окну и чуть одернув штору стала всматриваться в темноту и прислушиваться. Бабушка шепотом ругалась с какой-то женщиной и толкая ее в спину шла по направлению к бане. Мне стало безумно интересно и я, выскользнув из дома тихо как мышь кралась за ними. Обе женщины зашли в баню и через несколько секунд включился свет. Я постояла несколько минут и пригнувшись подбежала к окну. К моему разочарованию окно было плотно занавешено и ничего не было слышно. Уже собираясь вернуться в постель я вспомнила о чердаке над баней. Там был люк и как раз сегодня я его открывала, чтобы проветривалась недавно топившаяся баня. Понимая, что в бане не слышно уличных звуков я по лестнице забралась наверх и стала пробираться к люку мелкими тихими шагами. Свет из бани неплохо освещал чердак и мне удалось не наделать шума. Почти добравшись до люка, я легла и краем глаза заглянула вниз. То, что я увидела повергло меня в шок. На скамье лежала молодая и очень сильно беременная девушка. Абсолютно голая. Голова ее свесилась со скамьи и длинные белокурые волосы лежали на полу. Она еле слышно стонала и иногда вскрикивала. На что бабушка грубым голосом приказывала ей заткнуться. Сама бабушка суетилась возле маленького столика, на котором обычно мы раскладываем свою одежду и полотенца. Следующий час я присутствовала на самых настоящих родах. Было много крови, девушка выла, закусывая зубами полотенце и вырывала у себя целые пряди волос. Несколько раз я порывалась уйти, но что-то останавливало меня. Наверное, мне просто нужно было увидеть, что ждет меня в будущем. Наконец младенец вышел из многострадальной матери, и бабушка сообщила, что это мальчик и спросила не хочет ли девушка на него взглянуть. Девушка отвернулась и ничего не сказала. Или сказала так тихо что я не услышала. Бабушка понесла его к ведру с водой чтобы искупать. То, что было дальше будет преследовать меня до конца жизни. Бабушка опускает младенца за ноги в ведро и держит так несколько минут. Потом оставив его в ведре помогает молодой матери обмыться и поит ее самогоном. Через полчаса она выводит ее и из бани. Я лежала и сверху смотрела на трупик в ведре и пыталась себя убедить что это сон. Но я не просыпалась. Решила подождать немного пока бабушка не ляжет спать и потом уже проскользнуть в дом. Думать о том, чему свидетелем я стала не было сил. Но бабушка вернулась. И то что произошло до этого мне показалось не таким жутким как-то что последовало. Бабушка достала младенца и начала в прямом смысле этого слова освежевывать его. Не буду рассказывать весь процесс, но до конца я его не досмотрела, так как потеряла сознание. Очнулась я, когда бабушка уже в разожженную печь кидала остатки того что было новорожденным. Потом взяв миску с мясом и выключив свет, она ушла. В бане уже было прибрано и выглядело так как будто ничего и не было. Наверное, я опять лишилась чувств потому что очнулась, когда на улице уже было светло. Спустившись вниз я зашла в дом и забралась в постель. Я не лежала и не знала, что мне делать. Сходить на почту и позвонить родителям? Но поверят ли мне? Оставаться здесь я тоже не могла. Через некоторое время я услышала, как бабушка возится на кухне. Обычно я вставала, и мы вместе завтракали перед ее отъездом, но в этот раз я не могла. Не могла пойти на кухню и как ни в чем не бывало сесть с ней за один стол. Я еще не знала, что меня ждет впереди. Наконец и бабушка, удивившись, что я не иду на кухню зашла ко мне в комнату и позвала завтракать. Пришлось вставать хотя меня всю колотила сильная дрожь. Я села за стол и давилась блинами под пристальным взглядом бабушки. Наконец она собрала свою сумку и стала давать мне распоряжения на день. Последним пунктом стало задание перекрутить мясо на вечер. Она открыла холодильник и вытащила оттуда две миски с мясом, чтобы показать мне. В одной были большие куски говядины, а вторую она сунула мне прямо под нос. Ту самую миску из бани. Миску с мясом новорожденного. С маленькими кусочками. Я со стеклянными глазами смотрела на это мясо и вспоминала сколько таких вот мисок и кусочков я перевидала за последние годы. А сколько вкуснейших котлет и тефтелей было мною съедено. И не только мною, но и сотнями людей из проезжающих поездов. Потом я кричала. Долго и истошно заходилась в крике. Бабушка металась по кухне и не понимала, что со мной. Схватив меня на руки и сгибаясь под моим весом бежала к соседке и вызывала скорую. Когда приехали врачи я замолчала. На год. У меня пропал голос. Я силилась и пыталась говорить, но как будто разучилась это делать. Я написала о том, что произошло и показала только маме. С того дня я не видела бабушку. Мы переехали в другой город, и я стала постоянным посетителем у психиатров. Эта история надорвала мамино сердце и спустя два года она тихо ушла от нас ночью, прожив всего 31 год. Отец начал пить и пережил маму всего на три года. Я не знала, что с бабушкой. В нашей семье эта тема была под запретом. Только спустя годы я узнала, что в тот же день как я написала признание бабушка повесилась в бане.