Как-то в октябре мы направились за опятами в лес. Похолодание ещё не наступило, но было прохладно. Во время сбора грибов обычно ходим разрозненно, чтобы не мешать друг другу.
Пройдя под железнодорожным мостом, мы очутились у начала большого оврага. Этот овраг издавна в народе зовут Ободным. Двигаясь по дну оврага всё дальше и дальше, диву даёшься глубине и ширине оврага. Грибов, конечно, здесь много. Но сказочная таинственность оврага уводила нас в дальние века. О том, что здесь жил снежный человек, писали в одном из номеров «Вестей».
Грибы стали попадаться чаще, и вскоре ведро стало полным. Поскользнувшись, я нечаянно свалился в какую-то яму. Попробовал выбраться – напрасно; яма глубокая, да и сгоряча руку поранил. Присел на краешек замшелого валуна – собраться с мыслями, немного отдышаться. И тут послышался мне какой-то шорох. «Померещилось, что ли?», - думаю. Сделав несколько шагов вперёд, спросил: «Кто здесь?», - ответа нет. Слышно только, как шумит осенний лес опавшими листьями. Прошло несколько минут. Посыпал дождь, напоминая: «Я с тобой, человек!». Огляделся ещё раз и в дальнем углу, окутанном угрюмым мраком, заметил бугорок, отсвечивающий красновато-лиловыми пятнами. Повнимательней присмотрелся к нему – и мурашки по спине: передо мной – сразу это понял – были два волка – матёрый и молодой.
Сразу не сообразил, что делать. Потом схватил ведро для защиты. Но взрослый зверь не двинулся с места. Только лязгнув челюстями, впился в меня глазами. «Спокойно… Спокойно… - мысленно успокаивал я себя, - есть ведь спасение. Снежный человек! Где ты? Спаси меня! Ау!» Звал своих спутников, но напрасно. Сплошной стеной стоял осенний лес, поглощая все звуки. Неужели всё, неужели судьбой предначертана смерть в глухом овраге. Мысленно передо мной мелькнули грибы. Думаю: «Зачем они мне. – Прощайте, родные!».
Начал осторожно отступать назад и, не теряя из виду волчицу, огляделся по сторонам. Краем глаза заметил свисающую вниз по стене корягу. То была не коряга, а корень какого-то дерева. Думаю: неужели спасение? Бесшумно положил палку и ведро, изловчившись, подпрыгнул несколько раз, подтянулся за корень, как по канату, и вынырнул из пропасти. И уже наверху, стоя на содранных в кровь коленях возле самого края ямы, в страхе подумал: «Могла схватить…».
Натолкнулся на тоскующее-терпеливый взгляд волчьих глаз – и почувствовал, что не могу, нет сил уйти отсюда, тем более убежать. А вдруг это снежный человек, он вовсе не вредный, он всегда поможет в беде. И я подумал: «Наверное, - мелькнула в голове мысль, - волчонок по неосторожности упал, а его мать прыгнула за ним, да выбраться не может – как и я…». Перед уходом и я решил совершить добро. Поднял лежащий невдалеке обломок дерева и опустил осторожно в яму. Сам же на всякий случай забрался на разлапистую черёмуху и стал ждать. Прошло несколько минут, как из ямы показалась лобастая голова волчицы. Не сразу, но довольно проворно выпрыгнула наверх молодая шалунья. Хорошо, что в яме волчонок не подошёл ко мне, тогда бы всё.
Сижу и думаю, как прекрасен мир, когда всё в нём устроено как в доброй сказке. Когда даже люди и звери мирно живут рядом. Может быть, и потомки того снежного человека, о котором писал сельский корреспондент, понимают, что только добро красит нашу прекрасную, но всё же таинственную землю. А грибы, Бог даст, будут и в этом году.